Неточные совпадения
Толпа голодных рыцарей подставляла наподхват свои шапки, и какой-нибудь высокий шляхтич, высунувшийся из толпы своею головою, в полинялом красном кунтуше с почерневшими золотыми шнурками,
хватал первый с помощию длинных рук, целовал полученную добычу, прижимал ее к сердцу и потом клал в
рот.
— Жениться вздумал, чуть не убил меня до смерти вчера! Валяется по ковру,
хватает за ноги… Я браниться, а он поцелуями зажимает
рот, и смеется, и плачет…
Но я торопливо
хватаю первое, удобное для моей цели, что попалось под руку, — попалась салфетка, потому что я, переписав письмо отставного студента, сел завтракать — итак, я схватываю салфетку и затыкаю ему
рот: «Ну, знаешь, так и знай; что ж орать на весь город?»
Поп с поспешностию и с какой-то чрезвычайно сжатой молитвой
хватил винную рюмку сладкой водки, взял крошечный верешок хлеба в
рот, погрыз его и в ту же минуту выпил другую и потом уже тихо и продолжительно занялся ветчиной.
Когда Анфуса Гавриловна вернулась, Харитина даже раскрыла
рот, чтобы сообщить роковую новость, но удержалась и только покраснела. У нее не
хватило мужества принять на себя первый напор материнского горя. Замараев понял, почему сестрица струсила, сделал благочестивое лицо и только угнетенно вздыхал.
— Не то что проворуется, а нынче этих прожженных, словно воронья, развелось. Кусков-то про всех не
хватает, так изо
рту друг у дружки рвут. Сколько их в здешнем месте за последние года лопнуло, сколько через них, канальев, народу по миру пошло, так, кажется, кто сам не видел — не поверит!
— Да, да! — говорила тихо мать, качая головой, а глаза ее неподвижно разглядывали то, что уже стало прошлым, ушло от нее вместе с Андреем и Павлом. Плакать она не могла, — сердце сжалось, высохло, губы тоже высохли, и во
рту не
хватало влаги. Тряслись руки, на спине мелкой дрожью вздрагивала кожа.
Милая, бедная О! Розовый
рот — розовый полумесяц рожками книзу. Но не могу же я рассказать ей все, что было, — хотя б потому, что это сделает ее соучастницей моих преступлений: ведь я знаю, у ней не
хватит силы пойти в Бюро Хранителей, и следовательно —
Перед Ромашовым встало удивительное, красивое лицо Осадчего, с его тяжелым, звериным взглядом. «Нет — кто угодно, только не он. Только не он. Вторая
рота — Тальман. Милый Тальман: он вечно и всюду
хватает рубли, даже у подпрапорщиков. Хутынский?»
При выходе из Слободы их остановил часовой. Они хотели пройти мимо; часовой разинул
рот крикнуть; Перстень
хватил его кистенем, и он свалился, не пикнув.
— Нет? — повторил, стиснув зубы, Перстень, — нет? Так не бывать же по-твоему! Митька,
хватай его насильно! — И в тот же миг атаман бросился на князя и замотал ему
рот кушаком.
Ахилла все забирался голосом выше и выше, лоб, скулы, и виски, и вся верхняя челюсть его широкого лица все более и более покрывались густым багрецом и пόтом; глаза его выступали, на щеках, возле углов губ, обозначались белые пятна, и
рот отверст был как медная труба, и оттуда со звоном, треском и громом вылетало многолетие, заставившее все неодушевленные предметы в целом доме задрожать, а одушевленные подняться с мест и, не сводя в изумлении глаз с открытого
рта Ахиллы, тотчас, по произнесении им последнего звука,
хватить общим хором: «Многая, многая, мно-о-о-огая лета, многая ле-е-ета!»
Это происходит следующим образом: на обыкновенную лесу прикрепляется металлическая, блестящая рыбка, у которой сбоку припаян крючок (иногда по крючку с обеих сторон); иногда крючок торчит из
рта искусственной рыбки; рыбак садится в лодку и, пуская ее вдоль по течению реки, бросает одну или две блесны, на которых искусственные рыбки кажутся плавающими; жадные окуни, а иногда и щуки,
хватают с размаху плывущих за лодкою искусственных рыбок и попадаются на крючки.
Заводи, заливы, полои, непременно поросшие травою, — вот любимое местопребывание линей; их надобно удить непременно со дна, если оно чисто; в противном случае надобно удить на весу и на несколько удочек; они берут тихо и верно: по большей части наплавок без малейшего сотрясения, неприметно для глаз, плывет с своего места в какую-нибудь сторону, даже нередко пятится к берегу — это линь; он взял в
рот крючок с насадкой и тихо с ним удаляется; вы
хватаете удилище, подсекаете, и жало крючка пронзает какую-нибудь часть его мягкого, тесного, как бы распухшего внутри,
рта; линь упирается головой вниз, поднимает хвост кверху и в таком положении двигается очень медленно по тинистому дну, и то, если вы станете тащить; в противном случае он способен пролежать камнем несколько времени на одном и том же месте.
Она весьма охотно
хватает за длинный хвостик, но для мелкой рыбы, особенно для плотвы, такая насадка не удобна: рыба схватит за длинный конец и наплавок утащит; рыбак дернет — и полчервяка безвредно останется во
рту рыбы.
Подле него, возле ступенек крыльца и на самых ступеньках, располагалось несколько пьяных мужиков, которые сидели вкривь и вкось, иной даже лежал, но все держались за руки или обнимались; они не обращали внимания на то, что через них шагали, наступали им на ноги или же попросту валились на них: дружеские объятия встречали того, кто спотыкался и падал; они горланили что было моченьки, во сколько
хватало духу какую-то раздирательную, нескладную песню и так страшно раскрывали
рты, что видны были не только коренные зубы, но даже нёбо и маленький язычок, болтавшийся в горле.
Но время шло, а он оставался всё таким же: огромная голова, длинное туловище с четырьмя бессильными придатками; только улыбка его принимала всё более определенное выражение ненасытной жадности да
рот наполнялся двумя рядами острых кривых зубов. Коротенькие лапы научились
хватать куски хлеба и почти безошибочно тащили их в большой, горячий
рот.
Раиса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел маленькое, сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно
хватая воздух, и облизывал тонким языком, обнажая чёрную яму
рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
Крестьянин одного из беднейших уездов Вологодской губернии, он отправился на заработки в Москву, так как дома хлебушка и без его
рта не
хватит до нового.
Лицо у него было тоже костяное, цвета воска; всюду на костях лица не
хватало мяса; выцветшие глаза не освещали его, взгляд их, казалось, был сосредоточен на кончике крупного, но дряблого носа, под носом беззвучно шевелились тёмные полоски иссохших губ,
рот стал ещё больше, разделял лицо глубокой впадиной, и особенно жутко неприятна была серая плесень волос на верхней губе.
Живого волка в капкане берут двое и даже трое охотников: утомив предварительно и потом нагнав волка близко, один из охотников просунет длинный рычаг под дугу капкана, прижмет к земле и таким образом совершенно остановит зверя; другой бросает ему на шею мертвую петлю и затягивает, а третий сзади
хватает волка за уши; тогда первый охотник, бросив рычаг, связывает волку
рот крепкой веревочкой или надевает намордник и завязывает позади головы на шее.
Вид сваленного в кучу хлама напомнил ему что-то неясное, о чем он недавно думал, и он опустился на него, держась обеими руками за сердце и
хватая воздух раскрытым
ртом.
Он уже делает ладони рупором вокруг
рта и набирает воздух, чтобы завыть по-волчьи, и знающий эту штуку Друг уже начинает наперед нервно скулить, но Астреин торопливо
хватает Смирнова за руки.
— У-у! — застонал старик, жадно
хватая воздух широко открытым
ртом. — Вот — пьяный, издохнуть не дали, началось…
— На богомолье, ко святым. Нажилась, нагляделась — будет с меня. Мне спокойно это — коли дочь пристроена хорошо. Я те скажу правду про неё, прямо как мать скажу: девка она тебе очень подходящая. Суровая девка, не жалобна, не мотовка,
рта не разинет, хозяйство поведёт скупо, ладно. Она тебе будет в помощь. Есть девки добрей её, это — так, а она тебе — лучше. Чего тебе не
хватит, у ней это окажется.
Проклятая!
Что же, и этого не
хватит?
Скоро криком издерется
рот.
Как на лету куски
хватаютИ
рот захлопывают псы,
Как на тени растут, кивают
Большие дядины усы…
Сорок лет я прослужил
Верой, правдой, силой;
Много видел на тракту́
Генералов строгих,
Нет ребра, зубов во
ртуНе
хватает многих,
А такого не видал,
Господи Исусе!
Рты разинули от удивленья, когда, пересчитав чурочки, увидели, что целых сорока копеек не
хватает.
Но чисто вымытая шея пестрела красными точками от блошиных укусов; красивые руки были красны, в черных трещинках; спереди во
рту не
хватало одного зуба.
Теркина Перновский особенно донимал: никогда не ставил ему «пяти», говорил и в совете, и в классе, что у кого хорошие способности, тот обязан вдесятеро больше работать, а не
хватать все на лету. С усмешкой своего злобного
рта он процеживал с кафедры...
В кухне под скамьей стоит небольшой ящик, тот самый, в котором Степан таскает кокс, когда топит камин. Из ящика выглядывает кошка. Ее серая рожица выражает крайнее утомление, зеленые глаза с узкими черными зрачками глядят томно, сентиментально… По роже видно, что для полноты ее счастья не
хватает только присутствия в ящике «его», отца ее детей, которому она так беззаветно отдалась! Хочет она промяукать, широко раскрывает
рот, но из горла ее выходит одно только сипенье… Слышится писк котят.
— Яды, яды где есты? — вопит еще громче болгарка и, неожиданно наклонившись к сугробу,
хватает горсточку снега и запихивает его себе в
рот. — Вот яды, вот яды! — лепечет она, ударяя себя в грудь по привычке.
— Батюшка! Отец! — закричала она,
хватая его за ноги. — Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, — крикнула она на девку, сердито раскрывая
рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
Затрясся он, раскрыл было
рот, чтобы всю команду в три тона обложить, ан слов-то и не
хватило… Выплюнул он с пол-ложки, — с висков течет, мундирчик залоснился, с голенищ округ ног жирный прудок набегает. Залопотал он тут, как скворец, — и слов других не нашлось...